Так сказать, у Давида, несмотря на весьма плотную занятость работой и досугом, всегда было расписание. Специально для того, чтобы с Эрнесто иметь возможность пропустить стаканчик другой пива. Это уже сложившаяся традиция, несмотря на их очень долгий кочевой образ жизни. Для отдыха всегда должно быть место, чтобы не терять эффективность во всех остальных своих сферах жизни. И процесс этого отдыха обычно складывался определенным образом. То есть, был усатый ловелас, который искал себе мадаму попригоднее для соития единоразового, и был еврей, который искал себе тоже развлечение, быть может тоже для соития, а быть может для утоления своего прожорливого желудка. Но в этот раз, получилась ситуация немного иная. Где-то уже неделю Кауфманн ловил взглядом и минимально следил за одним молодым мужчиной. Чем он был привлекателен, носитель духа еще для себя не решил, но увлеченность у него была определенно не обычно привычная. Если раньше его мысли могли занимать исключительно удовлетворение своего Вендиго и голода, то ныне хотелось чего-то больше, чем треп исключительно с жертвой перед ее смертью или привычными разговорами с Эскобаром. Приелось, хотелось разнообразить свой досуг чем более интересным, чем одноразовыми радостями. Растянуть удовольствие быть может на долгий период. И молодой человек, который не переставал мелькать на горизонте, стал причиной, что в этот поход в бар закончился именно тем, что Давид пошел на поводу своего желания узнать ближе объект своего интереса.

Подсаживаясь к одинокому мужчине на десяток лет помоложе, чем сам Кауфманн, последний принес с собой еще два бокала темного эля. При этом совершенно спокойно оставляя своего давнего товарища, который походу себе занятия сегодня не отыщет. Но это уже не проблема еврея. Его проблема теперь находилась перед ним в метре, отделяемая всего лишь столешницей и закуренным воздухом паба, где было много людей, но не было и намека на спокойствие. Подавлять шум, который вокруг - это просто уже привычка. Поживите десяток лет с неугомонным мексиканцем-авантюристом, и вы тоже научитесь слышать его возгласы не более чем как прибой моря или крики чаек. Умиротворение в полной мере.

- Могу я составить вам компанию? - спокойным голосом обозначил свое присутствие Давид, явно теряя в процессе произношения своего вопроса саму вопросительную интонацию. В принципе он уже принес пиво, принес свое тело и водрузил на стул напротив, рассматривая черты интересного человека. Острые углы лица придавали экзотичность собеседнику. Давид не стеснялся своего пронзительного взгляда и холодного сканирования каждого сантиметра лица, волос, одежды и поведения молодого человека.
Однако, не успел завязать разговор Давид, по обыкновению в его быт и жизнь вклинился Эрнесто. В эту минуту на лице еврея пронеслось все негодование, ненависть, раздражение, желание убивать и мучить до потери пульса относительно этого неугомонного мексиканца. Когда-нибудь, обязательно, Кауфманн сожрет этого носителя харизматичных усишек, со смаком и под особым соусом, чтобы можно было и долго хранить, смаковать и иже с ними. Но видимо не сейчас. Хотелось бы прямо в этот миг, но увы, нет. Придется подождать. Если к тому моменту Эренесто не выкинет еще что-то неожиданное, то конечно, Кауфманн закроет глаза на эти глупые выходки ведьмака, но, кажется нет. Этого усача только могила исправит.

- Если умру, то только после тебя, - проскрипел едва слышно Давид, сохранив каким-то чудом лицо полное спокойствия, - Ты мог сделать это несколько потом, в другой жизни, например, - очень тихо добавил еврей, переведя взгляд на манипуляции своего товарища и уже искренне ненавидя оного. Виски же который принесли был кстати. Сейчас явно нужно что-то крепче, чем темный эль. Сорок градусов внутрь на два пальца в стакане залпом прокатились так, словно и не были таковыми. Раздражение и ожидание окончания этого представления было очень сильным." Эрнесто, я тебя обязательно, когда-нибудь убью, просто ради спасения этого мира" - мысль была такой сладкой и пропитанной тщеславием, что внутри буря слегка поутихла. Но кажется, адекватное знакомство не выйдет. Правда, все зависит от того, что выдаст Эскобар и как среагирует молодой человек, который продолжал интересовать Кауфманна в самых разных ипостасях.