:paint it red |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » :paint it red » НЕАКТУАЛЬНО » 05.08 |Talk some sense to me
Minseon Lee, Minhyeon Lee, Jinho Kim (присоединюсь через круг)
квартира Джинхо
I'll use you as a makeshift gauge
Of how much to give and how much to take
I'll use you as a warning sign
That if you talk enough sense then you'll lose your mind
Он привык к тому, что он никому не нужен. Они привыкли к тому, что им никто не нужен.
Два плюс один будет равняться трем? Или одному целому?
Лестничная клетка пуста, и лишь одинокая лампочка мигает в конце коридора, создавая ощущение, что они находятся в центре сюжета какого-то низкосортного триллера. Они стучатся в дверь, проходит минута, вторая, десятая, но никто не открывает. Из квартиры напротив появляется тучный мужчина и, неодобрительно посматривая на парочку с азиатской внешностью, поворачивает ключ в замке своей двери. Уходя прочь, он цедит сквозь зубы что-то насчет расплодившейся в их маленьком городке нечисти. Минсон не уверенна, что услышала именно это и, щуря на незнакомца подведенные темным глаза, делает скидку на собственное знание английского. Она трогает брата за плечо и кивает в сторону выхода.
- Я пойду ещё раз взгляну на его окна. А ты оставайся здесь. Если что – зови.
Ведьма спускается по лестнице на первый этаж. Судя по звукам из лифтовой шахты, сосед Джинхо выбрал более простой способ. Неудивительно, что он такой толстый. Минсон хмыкает и достает из кармана сигарету. Она встречает мужчину на выходе из лифта и он шарахается в сторону, когда девушка выдыхает дым прямо в его расплывающееся лицо.
- Не бойся, - мягко произносит она, нарочито растягивая слова и преграждая ему путь, - я лишь задам тебе несколько вопросов.
Она ещё что-то шепчет ему прямо в ухо, её колдовские глаза наполняются светом звезд, и отныне её покорный слуга следует за ведьмой.
Они приземлились в аэропорту Сиэтла рано утром в понедельник, когда весь город ещё спал и только начал сбрасывать сонное оцепенение. Времени до вечернего поезда было предостаточно, но она не пошла смотреть город, хотя подозревала, что брат с удовольствием сделал бы несколько отличных кадров. В Юджине, в маленьком агентстве, сдающим автомобили напрокат, Минсон удалось подобрать им транспорт. Пока Минхен закупался продуктами в магазинчике напротив, она стояла рядом с машиной, прищурив глаза и снисходительно наблюдая за ним сквозь витрину, курила и пускала в воздух кольца дыма. Небо с самого утра было затянуто серыми тучами, и из-за перепадов давления сигаретный дым обволакивал её плечи и руки, подобно невесомой полупрозрачной шубке.
Она была рада, что не пришлось разговаривать с отцом перед отъездом – тот и сам отправился в соседнюю провинцию, где, если верить слухам, участились случаи нападения оборотней. Правда, Минсон сомневалась, что это волнует главу клана в той мере, в которой должно волновать. Скорее ему не терпелось поглазеть на очередную кровавую расправу, поскольку она сама в последнее время была слишком занята, чтобы устраивать подобные представления. Ситуация обострилась и чаще всего дела требовали немедленных действий. Она только-только вернулась из Гонконга, как брат сообщил, что Джинхо уже несколько дней не выходил на связь, хотя раньше они часто переписывались. Минсон тут же рванулась в спальню, чтобы проверить амулет, подвешенный над её кроватью. Наложив заклинание слежки на браслет Джинхо прежде чем отправить его законному владельцу, она привязала сигнал к подвеске с маленьким серебряным глазом. Обычно они располагали подвеску над картой и по её движению могли наблюдать за перемещением младшего брата. Но на сей раз амулет молчал. После нескольких напряженных дней ведьма поняла, что тянуть дальше некуда. И сейчас, стоя на американской земле, она чувствовала, как её тело продолжает вибрировать от напряжения. Что могло произойти? Нашел ли его кто-то, способный увидеть и снять заклинание, или же Джинхо попросту уже мертв? А, может, ему прямо сейчас грозит опасность?
Путь до Коверт-Вуд занял у них двенадцать часов. Можно было бы и быстрее, но Минсон была незнакома эта местность, она не знала, чего ждать от здешних властей, и потому не рискнула гнать на полной скорости. Пришлось часто сверяться с картой, чтобы не заблудиться. К вечеру небо разразилось ливнем, и ведьма сосредоточила своё внимание на дороге, лишь время от времени поглядывая в сторону брата, вальяжно развалившегося на пассажирском сидении. В ушах у него торчали наушники. Минсон криво улыбнулась. Наушники были их компромиссом, поскольку сама она терпеть не могла музыку. Та казалась ей слишком фальшивой, слишком противоестественной, а необходимость исторгать из искусственных инструментов такие же искусственные звуки – самой жестокой пыткой, когда-либо придуманной человечеством. Забавно, не правда ли?
По дороге Минхен дремал, и при взгляде на его темные трепещущие ресницы, по-юношески гладкое, с безмятежным выражением лицо и чувственные губы, ведьма ощущала, как щеки её становятся горячими. Она стиснула зубы и крепче сжала пальцами руль, пытаясь справиться с наваждением и ругая себя за неуместное желание поцеловать брата. Нашла время. За исключением подобных случаев, она никогда не испытывала стыда и угрызений совести. Хотя… Она знала, что будет испытывать угрызения совести. Например, если они не успеют и с Джинхо произойдет что-то ужасное.
Спустя четырнадцать умопомрачительно приятных минут Минсон выходит из переулка, вытирая красные пятна со своих ладоней. Бросив смятую салфетку в мусорный бак, она поворачивается и, глядя в темноту переулка, прислушивается. Там тихо. Уже тихо. Ведьма довольно улыбается. Сосед не видел Джинхо несколько дней, но это не страшно. Ей уже не страшно. На несколько следующих часов она потеряла способность волноваться, потеряла всё в этой эйфории, наполняющей её тело каждый раз, когда проливается чья-то кровь. Когда именно её руки проливают эту самую кровь.
Вечерний воздух пропитан запахами выхлопных газов и дождя. На несколько следующих часов она снова может дышать.
Она смотрит вверх. В нужных ей окнах по-прежнему темно. Но это не страшно.
дождь льет пеленою и скрывает от меня мир.
и пусть скроет его от меня.
он не нужен мне, как и я никому не нужен в мире.
♫ kristen agee&onyay pheori // make me
у минхена внутри, кажется, ничего уже не осталось. ничего. пустота, выеденная морем и солью, которая впиталась внутрь так, словно всегда там была. минехн — любимый ребенок воды, но нелюбимый ребенок в собственном маленьком мире, где мог бы спрятаться от всего. море всегда шептало ему: "оставайся мальчик с нами, будешь нашим королем" и это звучало как издевка. самая чертова в мире издевка. минхен ненавидит себя. он ненавидит себя до новых криков ночью и улыбок. таких, словно минхен — пропащий. а минхен и есть пропащий. он давно потерялся внутри всегда этого водоворота. он давно потерялся в собственных страхах и своих желаниях. минхен бы хотел прыгнуть с крыши, но его останавливает она — минсон. сестра, которая всегда его поддерживала и помогала. а минхен прячется в комнате, запирается за замками и тихо воет куда-то в бортик ванны, когда вновь смотрит в отражение, которое чужое. минхен давно привык видеть в нем не себя. видеть в нем мальчишку, что еще умеет улыбаться и делает первые, несмелые шаги. мальчишку, за спиной которого — надежная опора.
минхен падает. падает в своих самых страшных снах. он падает под толщу воды и не может выбраться. там — клетка. клетка, которую не взломать ни одним ключом. там заточены его страхи и воспоминания. самые настоящие. живые. дышащие, как демоны, которые только и мечтают вырваться и вспороть грудную клетку, сжать сердце и посмотреть, что будет. минхен старается их утешить, старается дать себе надежду на что-то, но вот только в итоге он все равно видит корабли. их больше и больше. они занимают все мыслимое пространство в мире мальчишки. у каждого корабля есть своя история и свой набор мертвых душ. минхен не хочет в них разбираться. ему хватает воспоминаний с горем по полам. ему хватает трещин и пробоин на собственном судне, что бы утопить себя без утяжелителя. минхен открывает глаза и часы бьют полночь.
он открывает глаза и часы бьют полночь. минхен пьет таблетки от головы, пока они с минсон собираются в путешествие. у минхена спортивная сумка с вещами первой необходимости (где, конечно же, есть ноутбук, фотоаппарат и зарядки). у минхена за спиной двадцать девять лет и любовь к сестре, которая для него — весь мир. но осознание, что есть еще один — давит на нервы слишком сильно. у минхена трясутся руки, когда он принимает еще одну таблетку и думает о том, что так можно дойти до критической точки. минхен убирает пачку, когда сеундная стрелка делает оборот. минхен помогает минсон и берет билеты. у него за спиной ничего нет. у него за спиной — пустота из собственных переживаний и попытки быть хоть капельку счастливым. кгда часы бьют полночь — у минхена сон идет на часы. вернее, его отсутствие. синяки, усталый вид и просто улыбка которая "по наитию". минхен улыбается сам себе, когда его часы встают. наручные часы встают у мертвецов — давнее поверье. минхен еще живой. минхен не собирается умирать так рано, потому что это — эгоистично. и он просто прикрывает глаза, потому что воды снова смыкаются над его головой
перелет заставляет измотаться еще сильнее. минхен ощущает себя в небе ненадежно. беззащитно. у него есть минхен, сестра, но и она не сможет уберечь от всегда. она может уберечь от факта внешнего, но не внутреннего, а у минхена шрамы давно уже там, внутри. и, на самом деле, минхен бы предпочел их снаружи. внутренние шрам и раны болят гораздо чаще и сильнее. внутренние шрамы и раны волком заставляют скулить и минхен проваливается глубже в пустоту, откуда выход лишь могила. минхен прикрывает глаза и самолет садится. кажется, она задремал, но разницы сейчас нет никакой. минхен просто жмурит глаза, когда выходит — холод. он обволакивает, он заставляет морщится и кутаться в легкую кофту со знаком нирваны. на минхене лишь она, джинсы и кеды. минхен боится утонуть, минхен не хочет быть слабым. и, сверяя время, он слепо следует за старшей. в животе урчит от голода, но минхену не важно это. минхен просто ждет, пока они возьмут машину, пока встанут около магазинчика. и, конечно же, за продуктами идет он. и там, внутри, ходя по этим чертовым проходам, он ощущает себя потерянным ребенком. ребенком, который потерялся и которому впору звать матушку, потому что стоять одному в очереди слишком страшно. но вместо этого он просто покупает еду и берет с собой еще плед. он идет к машине и они уезжают.
часы минхена бьют утро, когда он сворачивается на переднем пассажирском, кутается в плед и включает музыку. он втыкает наушники в уши и думает о том, что бы сегодня кошмары не снились. минхен измотан физически и морально. минхен боится подходить к пляжу — он еще помнит, как некогда родное и дороге имя становилось лишь звуком, разбивающимся о неизбежность. минхен все еще помнит, как это — терять. и минхен падает в воду спиной. он закрывает глаза и задерживает дыхание. его не так много, но ему необходимо пройти путь до конца. и мистрали увидеть, и звезды, и серен. и именно поэтому минхен лишь слегка жмурится, ощущая взгляд своей сестры. ощущая, но глаза не открывая — страшно. он видит, чувствует, минхен не дурак. вот только проблема в том, что не может разрешить себе переступить грань. минсон для него — целый мир. минсон для него — все. а он — просто потерявшийся на задворках детства мальчишка, который выход найти не может. и звезды которого давно уже погасли.
дождь. минхен чувствует его. он чувствует его приближение, а потому когда он вечером решил оросить всю местность — он лишь потянулся в кресле и устроился удобнее. они все еще ехали. он на мгновение лишь посмотрел в окно, что бы увидеть мелькающие деревья и снова погрузиться в сон. минхен любит плавать. но в этот раз минхен — спасает. такое бывает очень и очень редко. минхен не любит такие сны — где-то кому-то плохо. минхен — чертов псионик и для него все чувства людей — на ладони. минхен задыхается в них, он физически ощущает все чувства сестры и приоткрывает слегка окно. внутри него поют серены и зовут с собой, в море. внутри минхена не утихающая буря, а над голова — гром. когда они приезжают — минхен заглатывает очередную таблетку и вымучено смотрит на сестру.
когда они приходят на место, минхен все еще не вынимает наушники. они — его защита от мира. они — его попытка не ощущать мир так остро, как это есть. последнее время его сила слишком бесится, а сказать он — боится. минсон будет переживать, а этого он не хочет. минхен хочет ощущать себя живым и молодым. и именно поэтому, пока минсон уходит на очередные переговоры с соседом — минхен рисует взлетную полосу. минхен всегда будет молодым, что бы ему не говорили. минхен застрял в детстве, граничащим со взрослыми открытиями. минхену двадцать девять, вот только детство у него было изломано и организм догоняет сейчас. минхен жмурит глаза и делает пару снимков прежде, чем выходит на улицу, где замечает свою сестру. минхен прикрывает глаза и на счет три вынимает наушники. и когда на него обрушивается весь мир — минхен смотрит за взглядом минсон и собирается что-то уже сказать, да не может. внутри все леденеет от непонятного ужаса.
часы на руке минхена бьют новое отделение в сутках.
минхен поворачивается и ждет.
минхен уверен, что это — джинхо.
Отредактировано Minhyeon Lee (2016-08-15 01:26:17)
Вы здесь » :paint it red » НЕАКТУАЛЬНО » 05.08 |Talk some sense to me
