Пока бинтовали поверх рукава, пели,
Глубины мерили, вытянув ногу босу,
Всё было понятно. Было на самом деле.
Сейчас разбери, кому задавать вопросы,

Кому предъявлять улики, совать медали?
Луна покатилась копейкой, упала навзничь:
Простая участь – нет никакой тайны.
Спонтанные приступы, ты это сам знаешь.
©
В последнее время Лилит старательно обходила всю квартиру, делая в разных её уголках стратегические запасы медикаментов. Бинт, перекись, заживляющая мазь, пластырь. Почти что набор гёрл-скаута, если конечно считать регулярные визиты на кладбище чем-то вроде походов в лес. Оставленная аптечка как зарубка на дереве, отмечала те места в доме, где Лилит уже успела как-нибудь покалечиться.
На исходе лета аптечка появилась даже в конторе Фада и в номере Липа, потому что увечья находили Лилит повсюду. Благо, кот сбежал уже несколько месяцев как, а то бы Лилит и от него что-нибудь отхватила.
Привычка носить длинные рукава и закрытую одежду возникла словно сама собой. Прятать незаживающие ожоги от любого случайного прикосновения к железу было проще, чем выдерживать обеспокоенный взгляд Соломона, Филипа или Александра. Вид бинтов и вовсе вызывал у всех троих приступ паранойи.
Лилит и рада была бы пошутить, что кто-то её проклял, вот только в каждой шутке есть доля правды и она прекрасно знала, кто именно это сделал. Вернее, кто был точно так же проклят в своё время и щедро разделил это бремя с ней, позорно сдохнув (привет, бабуля Лэйла, как тебе там, в гробу, мягко лежится?). Чем сильнее становился дух, тем слабее Лилит чувствовала себя в собственном теле.
И в этом была её сила.
Боль отрезвляла. Лилит не сразу это поняла (ей, чёрт возьми, 8 лет потребовалось), но всё же осознала, что боль помогает загнать духа обратно в ту часть разума, откуда ему сложнее выбраться. И в то же время боль давала ей знать, что тварь снова пытается найти путь к контролю над телом.
Пять последних ожогов Лилит оставила себе осознанно. Потому что пока они болели, она могла помнить, что происходит, знала, что делала и куда ходила. Была уверена, что не навредит никому.
Вот только не навредить себе оказалось сложнее всего.
Глупое стечение обстоятельств – уже закрывая свой магазин почувствовать слабость, после которой, обычно, наступало тошное забвение – самое страшное и мерзкое чувство в жизни Лилит. Девушка что есть силы сжала связку ключей в ладони. Второй рукой пришлось зажать себе рот, потому что истошно кричать от боли поздним вечером, стоя на улице – не лучшая идея. Ей кажется, что она чувствует сладковатый запах палёной плоти и вот-вот упадёт в настоящий обморок, вместе с духом и всем, что у неё есть.
У неё нет сил даже разжать пальцы и уже только это намекает ей, что пластырем тут не обойтись.
Лилит прижимается лбом к двери магазина, пытаясь выровнять ритм дыхания и вспомнить, насколько далеко находится местный госпиталь. Она чувствует, как напряжена рука и знает, что уже совсем скоро шок пройдёт, и она почувствует, как от внутренней стороны ладони по всем нервным окончаниям ударит такая боль, что она взвоет.
Именно эта мысль подталкивает её в спину, вынуждая быстрым шагом пересечь несколько кварталов. Госпиталь вызывает у неё чувство слабости и здоровой (относительно) рукой она шарит по карманам джинсов – найти хоть какую-нибудь наличку, чтобы никто не спрашивал про дурацкую страховку.
Эвой смутно помнит, как вытряхивала всю свою мелочь на стойку в приёмной, сбивчиво объясняя, в чём её проблема, и для наглядности показав до побелевших костяшек сжатый кулак (кажется, ожог начал ещё и кровоточить, потому что медсестра в приёмной побледнела, тут же указав ей направление).
Зайдя в кабинет, Лилит просто рухнула на кушетку, чувствуя, как подрагивает сведённая от напряжения рука. Она скорее увидела, чем услышала, что к ней подошла медсестра, но стоило поднять глаза, как девушке захотелось ущипнуть себя.
Мало ли что привидится в шоковом состоянии?
- Нона? – Лилит хрипит имя женщины, застывшей напротив и ей даже на мгновение кажется, что от удивления она забывает про боль.
Идя в госпиталь с проблемой, которая являлась следствием, она меньше всего ожидала встретить здесь человека, который не просто знает её причину. В и д и т.
И если мы встретим друг друга холодным полднем,
Сжимая спираль жизни до дрожи в пальцах,
Я буду глядеть прямо, дышать ровно.

Бояться волков нужно пока больно.
Теперь-то чего бояться.
©