В этой жизни у Кармы почти не было проблем. Она обрела семью, у неё были крепкие и серьёзные отношения с прекрасной девушкой, её работа, какой бы она ни была, приносила пользу её близким. В общем, проблем было всего три и реально бесила из них только одна.
Этой проблемой был акцент. Вернее, даже не сам акцент (камон, амигос, испанский – самый сексуальный язык на земле), а то, как его упорно не желали понимать окружающие. Стоило Карме выйти за пределы ковена и испаноговорящей диаспоры, как начинались чудеса трудностей перевода. Как бы медленно не говорила Карма, как бы отчётливо не произносила абсолютно грамотно построенные предложения, американцы переставали её понимать уже на второй секунде.
Карме иногда хотелось написать у этих людей на лбу вопрос «В чём твоя проблема?!» на всех известных ей языках несмываемым маркером.
С этой проблемой приходилось как-то жить, компенсировать урон обаянием и харизмой, но апогея она достигала при телефонных разговорах. Заказ еды, вызов сантехника или такси – целое цирковое представление в аудио-формате. Но все эти мелочи не так ранили сердце доминиканки, как попытки дозвониться на местное радио.
Карма ведь просто хотела немного песен на родном языке. Даже тривиальная Шакира сгодилась бы и пролилась бальзамом на сердце волчицы, но какой-то юнец, сидящий по ту сторону телефона, из всей её речи стабильно понимал только имя певицы, и упорно ставил исключительно её англоязычные песни, не забывая стебать её произношение.
Чаша терпения Кармы переполнилась после того, как при попытке заказать песню для своей девушки и передать ей поздравление с их общей годовщиной имя «Лидия» было исковеркано на «Синтия» и поздравляли её, кажется, с днём рождения ребёнка.
«Что это за жизнь, где ты не можешь признаться своей Принцессе в любви на весь затхлый городишко?» - мрачно размышляла Карма, накидывая на плечи куртку и выходя из дома. Ей не нужно было в очередной раз звонить на радиостанцию, чтобы понять – свои жалобы ей лучше передать мелкому засранцу лично, и желательно сдобрить их парой-тройкой увесистых подзатыльников.
В конце концов, если не Карма Суарес научит этот город ценить и уважать латиноамериканских женщин, то кто?
Офис радиостанции в таком мелком городишке разыскать не проблема. Время эфиров, благодаря ночному бодрствованию, Карма знала наизусть. Ей оставалось лишь замереть у запасного выхода (только начальство и зеваки пользуются главным входом, это же все знают) и ждать. Судя по голосу, местный диджей – моложавый малый (ну или очень басистая малышка, этот грешок Карма могла спустить), поэтому Карма с очаровательной улыбкой пропускала мимо всех выходящих из здания сотрудников в возрасте.
Голос парня она услышала даже через дверь.
«Надо же, какой шумный, даже после эфира» - с усмешкой подумала Карма и как только дверь открылась, выпуская парня («действительно ещё мальчишка!»), пальцы волчицы ловко вцепились в ворот чужой майки, удерживая парня на месте.
- Ола, амиго. Давай-ка побеседуем, - усмешка Кармы уже не выглядела такой расслабленной. Пальцы всё ещё крепко сжимали чужую одежду, когда в ноздри ударил запах («И как я не заметила раньше?») – мальчик оказался волчонком.