самую Голодную девушку этого мира

Ева Грин
Ophelia Foame
на усмотрение игрока | дух Голода | Бунт

взяли

В тебе от живого человека - разве глаза только. Огромные, живые глаза, голубые и целятся в самое сердце. Ты так хотела жить на полную и в динамиках всегда выкручивала колесико на максимум, а теперь... А теперь ты устала? Устала от бесконечной погони за насыщением, которого тебе никак не достичь, устала от надежд и глупых вопросов "что планируешь делать завтра?" Нет, кто угодно опустит руки, но только не ты. Исключительная женщина, та что и бровью не поведет, когда при ней вырежут целый еврейский квартал, которая пройдет мимо и положит ладонь тебе на щеку, нежно заглядывая в глаза.
Может придумаешь что-нибудь новенькое?
Ты страшная женщина на черном коне с холодной тенью улыбки, словно кусочек тоненькой льдины на дне бокала с мартини. Честная и прямая, та, что не станет сыпать нравоучениями или вопросами. Которая вообще ничего спрашивать не станет - ты всё читаешь по глазам и это заставляет мурашки бегать по коже. Посмотри на себя: кажется, стоит лишь сомкнуть руку на твоей тонкой щее, как она треснет, словно фарфоровая. Ты кажешься тонким сухим прутиком, но сломать тебя - проще у Бога милостыню вымолить. И мужской парфюм для тебя лучше изысканного пятого/тридцать пятого Chanel, длинные пальцы ловят табачный дым. Не сказать, что ты красива, ты волшебна, будто ведьма или колдунья с севера - вместо волшебной палочки только мундштук, и колдуешь ты, разве что по вторникам после дождя. Правда, если это не приворот, почему я всё еще смотрю в твои глаза?
Говоришь, раньше у тебя был брат. Говоришь, что он был Жаждой и что дико действовал тебе на нервы -  всегда уходил первым, всегда был на голову выше. Страшненький/старшенький. Но ты его любила, ты его очень любила, этого разгильдяя-недотёпу. А когда его не стало, то перестала говорить вообще. Целая жизнь обета молчания и хоть это и было давно, кажется, ты все еще не рискуешь заговорить по привычке. Оно и к лучшему, дорогая. Пока слова зреют на твоих бледных губах, за тебя всё говорят глаза.
Синие глаза смерти.
Навряд ли ты кому-нибудь скажешь, почему встаешь под знамена Бунта. А я знаю, я смог прочесть это во взмахе твоих ресниц. Ты хочешь остановиться, уйти на высокой точке, сгореть в ярком акценте. Для тебя это последнее перерождение и это твой осознанный шаг.
Согласись, так легче найти истинную значимость для "правильного выбора".
Правильно это вообще твой конёк.

Мы знакомы тремя жизнями ранее. Ты знаешь и Верджила, ты находишь нас забавными. Я бы назвал тебя старшей сестрой, хоть в возрасте ты мне и уступаешь, но вот в человечности... Смешно, не правда ли? Из тебя человек лучше, чем из меня. В Коверт-Вуде совсем не давно, еще толком и знакомствами то не обзавелась, а про тебя уже говорят. Пара изящных пассов кисти и твоя жертва сжирает себя изнутри - такое редко остается незамеченным.
Ты приходишь ко мне в спальню, ты ложишься под одно одеяло со мной и прижимаешься холодной щекой к плечу.
Одиноко? спрашиваешь едва шевеля губами и смотря в потолок. Я молчу, ты всё знаешь без слов, ты читаешь в глазах. Поздравляю, Уолтер, значит ты наконец-таки понял, что значит любить.
Мы засыпаем едва касаясь друг друга, погружаясь в дурман, где каждый немножечко счастлив.
Где не холодно.
Где мы не одни.
Любой каприз после предварительного обозначения в гостевой